— У Томаса есть сереберянные колья? Нет, погоди. Почему четыре мужика?

Голова взрывалась от информации, никак не желавшей разложиться по полкам. Молли О'Брайен и это сопляк? Серьезно? Ей сколько?

Тридцать пять, на два года меньше, чем Гаррету. Красивая, ухоженная женщина, не роковая красотка Мерейд, но и не “типичная фермерша”. Но О'Брайен и О'Рейли? Истово ненавидящие друг друга соседи, которые годами спорят из-за какой-нибудь яблони на границе участков и меряются вкусом тыквенного пирога и рагу, как всегда происходило в подобных местах — и вдруг вместе? Впрочем, не тому, кто пускает слюни на русскую ведьму осуждать этих двоих.

— Кахал, старинный папин друг сопровождает его на каждом таком обходе, — пробормотал Гарри, — это давняя традиция, сколько себя помню, они…

Но Гаррет уже не слушал его, он по очереди открывал стойла, пока не наткнулся на то самое, где на крюке аккуратно висели смотанные цепи и оковы. Все покрыто пылью и паутиной, а солому не трогали несколько недель. Если это и было логово Зверя, то запасное. Но где-то есть настоящее, в этом Гаррет был точно уверен.

Глава 13

Отец и сын Мерфи жили удаленно, будто прятались от всего мира в низине. Темный, упирающийся одной стеной в склон холма, с частично выбитыми окнами, обшарпанными стенами, окружённый высоким забором дом выглядел бы заброшенным, если бы не тонкая струя дыма, выползающего из трубы. Хозяин, старый Кахал, упертый, стойкий, мрачный, как утесы Мохер, не такой простак как Томас или Сара, его голову не задурить рассказами о китаянке, не вывести на откровенность. Но, когда появилась первая реальная зацепка, отступать Гаррет не собирался. Стоит завести разговор о Полуночном Звере, Кахал пошлет его куда подальше, еще и жалобу комиссару напишет. Нужно действовать тоньше.

Он ошибся кое в чем. Томас был в том магазине, но не с Гарри, а с Мюргисом, сыном своего старинного приятеля. Парни в самом деле были похожи, как два фермерских сынка-ровесника, поэтому неудивительно, что кассир ткнул не в того, не опознав Мюргиса по размытому снимку. Поэтому пока Гаррет ходил вокруг дома, жевал мятные конфеты и пытался заглянуть внутрь двора.

Следы от нескольких костров. Посеребренная колючая проволока по верху забора. Какие-то шипы и ловушки вокруг дома. Связки трав и чучело, похожее на девушку. Иногда в голове не укладывается, на какие глупости готовы пойти люди ради благого, как они считают, дела, даже покрывать маньяка, считающего себя оборотнем. Ведь Гаррет проверял Томаса, присматривался к его семье, но предположить, что тот сделает кастет для кого-то другого — не додумался. После первого же убийства Томас должен был догадаться, чем нанесли такие раны, и вряд ли смолчал бы, если бы речь шла о постороннем человеке. Но, выходит, он не жертва обстоятельств, не поддавшийся жажде денег глупец, а почти пособник, тот, кто дал волку его клыки и выпустил хищника на охоту.

От мятных конфет уже щипал язык, а хозяева все никак не обращали на Гаррета внимания. Он несколько раз постучал по калитке, позвал Кахала, но тот лишь пару раз нарочито бухнул дверью и продолжил притворяться глухим.

Не откроет и не выйдет. И сколько-нибудь весомого повода вызвать его в участок тоже нет. Гаррет внимательно оглядел все пространство вокруг дома, но никакого мусора, на котором могла сохраниться частичка ДНК не нашлось. Мерфи жгли все. Даже осколок стеклянной бутылки был покрыт копотью. Осталось только вернуться в машину и врубить аудиосистему. Желающий польстить, назвал бы ее винтажной, рассчитанной на истинного ценителя "правильного", не испорченного электроникой звучания. Но менее тактичная Лоркан ограничивалась ёмким "барахло". Зато это барахло было на редкость громким, особенно оглушительным в этой низине.

— Какого черта? — Кахал вежливостью не отличался, как и законопослушностью. Гаррет лично разбирал несколько драк с его участием, по счастью, не стоивших участникам ничего, кроме синяков. А вот сынка его никогда не видел, только на снимках в соцсети.

— Что? — Гаррет чуть убавил звук и повернулся к собеседнику. — Простите, вдруг как накрыло ностальгией… Эти биты и ритмы, впервые танцевал с девчонкой под них. Сильно мешает, да?

— Мы оба знаем, что ты здесь не просто так, О'Келли! — Кахал сжал челюсти и поправил шляпу, почти закрыв ей глаза. — Все разнюхиваешь что-то! Вали отсюда и не возвращайся без ордера.

— Угу, только дослушаю мою любимую песню, — он откинулся на сидении и снова врубил музыку погромче.

Кахал стукнул по двери, зато из узкой калитки показался Мюргис, бледный и ссутулившийся, но вполне подходящий по комплекции под описание Зверя. И психологический портрет запуганного, страдавшего от чрезмерных родительских запретов, непонимания и религиозности — вполне можно было натянуть на парня. С другой стороны, натягивался он и на Гаррета: попробуй не пострадай, когда у тебя шесть старших сестер, а ты — единственная отцовская надежда на появление правильного наследника.

— Кто вы? — парень говорил очень неуверенно, тихо, Гаррет скорее прочитал по губам, чем услышал его вопрос.

— Инспектор Гаррет О'Келли, расследую дело о Полуночном Звере, слышали?

Он убавил музыку и пристально вгляделся в Мюргиса. Парень затряс головой и отступил назад, но бежать не пытался.

— Слышал, немного. Это не я, не я. Отец подтвердит, что не я. Мы все время вместе.

Конечно, в том, что здоровый двадцатилетний лоб обществу развеселых девиц предпочитает собственного папашу — была бездна подозрительного, но обвинение на этом не построить, тем более из опрошенных людей никто и никогда не упомянул Мюргиса Мерфи. Слово того и не существовало для остального мира. Даже учителя в школе, к которым Гаррет успел наведаться сразу после О'Рейли, не смогли припомнить ни одного негативного факта о Мюргисе.

— Нет, что вы! — отмахнулся Гаррет. — Никаких подозрений, но вы видели последнюю жертву в день ее гибели и могли запомнить какие-то важные детали. Поэтому и приглашаю вас для беседы в участок. Можно вместе с папашей.

— Предоставьте хоть одну причину, по которой нам стоит туда идти, — Кахал положил руку на плечо сына и задвинул того себе за спину. — Хоть одну, О'Келли.

— Придёте, честно ответите на вопросы, и если вы с сынком ни при делах — какое-то время будете избавлены от моего общества, даю слово.

Отец с сыном переглянулись, только потом Мерфи старший кивнул.

Отказываться от визита в участок для простой дачи показаний было странно и подозрительно, а Кахал уже немного знал Гаррета и то, что инспектор умеет добиваться своего. Не получит ордер, так разнесет по округе слушок, что загадочная и уже тем подозрительная семейка отказалась помогать в поисках Зверя, а значит вполне может быть замешана в этом. А от таких слухов уже не отмыться.

Поэтому на следующий же день Кахал вместе с Мюргисом прибыли в участок и вместе прошли в комнату для допросов. Конечно, Гаррет мог бы выпроводить старшего, но не стал заранее портить его настроение.

— Хочешь воды, Мюргис? — он пододвинул к парню стакан, тот сделал глоток и уставился на свои колени, избегая встречаться взглядом с Гарретом.

— Благодарю. Я ничем не смогу вам помочь. Не помню тот день.

— О, да день-то был самый обычный и вопросы у меня такие же. Ты же помнишь девушку? Она стояла прямо перед тобой. Короткая майка, которая обнажает поясницу и верхнюю часть лопаток. Джинсы с низкой талией, в пояс которых вдет тяжелый толстый ремень, и он так и ходит, влево-вправо, когда она притопывает ногой от нетерпения…

Мюргис сглотнул слюну и сам потянулся к стакану, пока его папаша уже мысленно рисовал на лбу Гаррета мишень, отводил того в дальний угол комнаты, доставал свое старое запрещенное к хранению ружье, прицеливался и нажимал на спусковой крючок.

— Порочное, адско создание, — продолжал давить Гаррет. Должно быть и у этого истукана свое слабое место, надо только найти его. — Нечистое, такую бы повалить на землю, вдавить в траву, чтобы могла только повизгивать… Да ты пей, пей!